In the dazzling world of precious stones and noble metals, certain jewelers stand out, mastering the art of harmonizing understated elegance with absolute refinement, genius with design, and sophistication with eternal, unforgettable splendor. The name Fabergé, emblematic of originality and synonymous with the creations of a legendary house, has left an indelible mark on the history of jewelry and decorative arts. Renowned for uniting jewelry, artistic design, and utility into objets de luxe and objets de fantaisie, Fabergé's creations have always captivated with their exquisite craftsmanship. Fashioned from gold, silver, enamel, and precious stones, the pieces produced in Fabergé's workshops testify to exceptional virtuosity, marked by meticulous attention to detail and perfect material harmony. Even works inspired by earlier stylistic vocabularies bear the unmistakable mark of originality.
The National Museum of History of Moldova treasures a spectacular ladle, crafted in Fabergé's workshops in the late 19th century. The Fabergé ladle is a curious blend of the "Russian style" and the "modern style." Made of solid silver, it features a circular, gold-plated bowl. Its raised, stylized handle (hook-shaped) is adorned with vegetal motifs, triple rings, and silver pearls. The rim is embellished with a wide band composed of rectangular medallions, decorated with spiral loops and stylized scales arranged alternately. The bowl is supported by four hemispherical feet. At the center, engraved inscriptions read: Eugenie von Platonow/St. Petersburg and ТОРГОВЫЙ ДОМЪ „АЛЕКСАНДРЪ"/1863/15/10/1913. Research suggests that this ladle was commissioned by Alexander Trauberg, a first-guild merchant and owner of the "АЛЕКСАНДРЪ" Trading House located at Nevsky Boulevard 11, St. Petersburg. It was likely created to mark the 50th anniversary of his business in 1913. The hallmark stamped on the base-Fabergé's K. ФАБЕРЖЕ logo surmounted by the Russian Empire's coat of arms, alongside the female profile in a kokoshnik within an oval frame, accompanied by the Greek letter Δ (delta) and the silver purity standard "88"-confirms that the piece was produced by Fabergé's Moscow branch. The hypnotic charm of Fabergé's creations defined the aesthetic ideals of an era, embodying exuberance and refinement, crafted by a jeweler to kings and a king among jewelers.
Some observations on the Cucuteni-Tripolye stone figurines
Tyragetia, serie nouă, vol. VIII [XXIII], nr. 1, Arheologie. Istorie Antică
Некоторые замечания относительно каменных статуэток культуры Кукутень-Триполье
Исходя из недавно опубликованного исследования на эту тему (Ţerna 2013), в статье предлагается проанализировать условия обнаружения, культурно-хронологическую принадлежность, а также подлинность 14 обсуждавшихся в нем предметов на основе данных специальной литературы. Заполнены пробелы и исправлены ошибки документации. Документальное исследование дополняет каталог еще шестью статуэтками. Из 20 предметов лишь пять могут быть отнесены, с большей или меньшей степенью вероятности, к культуре Кукутень-Триполье. 14 предметов обнаружены в ограниченной зоне (Низменность Елан-Хоринча) и были введены в научный оборот в течение последних 25 лет, без указания точных условий обнаружения, одним археологом-любителем. Вызывает удивление, что на небольшой площади (около 120 кв. км.) было отмечено 14 находок, тогда как во всем ареале (около 1000 000 кв. км.) обнаружено только пять каменных статуэток. Кроме того, предметы из этой зоны имеют явные отличия от хорошо известных особенностей пластики Кукутень-Триполья. Это можно объяснить либо существованием в той зоне некого «художественного центра», с гораздо более ценной продукцией, чем в среднем по остальной части ареала культуры Кукутень-Триполье, либо современной имитацией, в модернистской манере, кукутенских моделей. Автор склоняется скорее ко второму объяснению, считая, что подлинность 14 статуэток из Низменности Елан-Хоринча следует подвергнуть серьезному сомнению.
Пока, по причине малого количества достоверных или вероятных артефактов (Бернашевка, Мурджень, Рудь IX, Фэлтичень/Кукутень(?), Костешть) и до получения других путем систематических исследований и надежной культурно-хронологической атрибуции, любые типологические соображения относительно каменных статуэток Кукутень-Триполья не имеют смысла.
В заключение, автор полагает, что при оценке археологической находки следует обращать внимание, прежде всего, на критическое изучение условий обнаружения (в том числе, подлинности как исторического источника), и только после этого переходить различным соображениям теоретического характера.
Список иллюстраций:
Рис. 1. Местности с поселениями культуры Кукутень-Триполье, где отмечены находки каменных статуэток: 1 - Бернашевка; 2 - Костешть; 3 - кукутень (?); 4 - Бырлэлешть - два поселения; 5 - Федешть; 6 - Иджешть; 7 - Мэлуштень - два поселения; 8. Мурджень; 9 - Обыршень; 10 - Рудь; 11 - Сфынту-Георге (?); 12 - Сэрэтень. Рис. 2. Каменные статуэтки достоверного происхождения с поселений культуры Кукутень-Триполье: 1 - Бернашевка (по Збенович 1980, рис. 79/15); 2 - Мурджень (по Coman 1980, fig. 98/3 = Monah 2012, fi g. 17/6); 3 - Рудь (по Ţerna 2013, fi g. 1/5). Рис. 3. Каменные статуэтки из коллекции В. Чури (Фэлтиченский музей): 1 - Кукутень (?); 2 - Костешть. Рисунки и фотографии: Е. Урсу; 1d (по Monah 2012, fi g. 17/4). Рис. 4. Каменные статуэтки из Низменности Елан-Хоринча, найденные М. Ротару: 1a-e - Бырлэлешть (по Buzdugan, Rotaru 1997a, fi g. 10/6; 11/6; 13/6; 14/3; Rotaru 2009, 56, fi g. 8/4); 2 - Федешть (по Rotaru 2009, 52, fi g. 4/7); 3a-d - Иджешть (apud Popușoi 1987, 268, fig. 1/1 = Rotaru 2009, 56, fi g. 8/5; Buzdugan, Rotaru 1997a, 14/4; 1997b, fi g. 1/8, 9); 4a-b - Мэлуштень (по Buzdugan, Rotaru 1997a, fi g. 14/2; Rotaru 2009, 55, fi g. 7/1); 5 - Обыршень (по Buzdugan, Rotaru 1997a, fi g. 14/1); 6 - Сэрэтень (по Buzdugan, Rotaru 1997b, fi g. 1/1).
In the dazzling world of precious stones and noble metals, certain jewelers stand out, mastering the art of harmonizing understated elegance with absolute refinement, genius with design, and sophistication with eternal, unforgettable splendor...
The National Museum of History of Moldova takes place among the most significant museum institutions of the Republic of Moldova, in terms of both its collection and scientific reputation.
The National Museum of History of Moldova takes place among the most significant museum institutions of the Republic of Moldova, in terms of both its collection and scientific reputation.
The National Museum of History of Moldova takes place among the most significant museum institutions of the Republic of Moldova, in terms of both its collection and scientific reputation.